Может, это не совсем и драгоценный камень, но мне пришлось столкнуться с тем, что практически никто про него не знает...
Итак...

Янтарь
Янтарь, амбер, алатырь — ископаемая смола, используемая для изготовления ювелирных изделий, лекарств и упоминающаяся в разнообразных легендах.
Геданит — восково-жёлтого цвета
Глессит — бурого цвета, непрозрачный
Стантиенит — чёрного цвета, очень хрупкий
Боккерит — тёмный, непрозрачный, упругий
На Древней Руси янтарь назывался илектр или Илектрон (от др.-греч. ἤλεκτρον, «янтарь»). В азбуковниках илектр описывается как «камень зело честен, един от драгих камней тако именуем, златовиден вкупе и сребровиден». Может быть, горючесть янтаря или илектра послужила поводом к появлению мифического «бел горюч камень Алатырь». Мнение о тождестве последнего с янтарём впервые высказано Н. И. Надеждиным в «Вестнике Императорского Русского Географического Общества» (ч. 7, 1853, прилож. 2-4).
Древнерусское — ентарь.
В древнерусский язык слово «янтарь» (в форме «ентарь») пришло в начале XVI века (упоминается в летописи 1562 г.). [1] Согласно [2] «Старо-прусское, следовательно, славянское обозначение — Gentator, отсюда идёт литовское — Gintaras и русское — янтарь».

Легенды:

Легенда о двух солнцах
Давным-давно по небу ходило не одно, а два Солнца. Одно из них было огромное и тяжёлое. Однажды небо не удержало его и Светило упало в море, застыв при падении. Ударившись об острые скалы на дне, оно разбилось на мелкие кусочки. С тех пор волны поднимают со дна моря и выбрасывают на берег большие и маленькие кусочки солнечного камня.

Легенда о птице ГАУЕ
На берегу янтарного моря, в лесной чащобе, куда не ступала нога человека и звериный крик поглощали непроходимые заросли, на самой вершине разлапистого бука жила птица — Гауя. Так называется и река, протекающая на юго-западе Латвии. Неизвестно, как за тысячи миль отсюда дошли в заморскую страну Тосканию слухи о птице в ярко-голубом оперении, но приплыл на паруснике к берегу янтарного моря охотник из далекой страны, чтобы убить птицу Гаую. Хранила у себя в гнезде эта птица янтарное ожерелье удивительной красоты. Странники, попавшие с этих мест в Тосканию, рассказали королю, будто каждая пластинка обладает чудодейственной силой: посмотришь с одной стороны — увидишь затерянный мир с его народами, городами, животными. Глянешь с другого конца — лес, море, горы. С третьего — поля и равнины, небо, реки и по рекам лебеди плывут. Четвертой стороной повернешь — сады, персиковые деревья, тенистые дубовые рощи. — Добыть янтарное чудо! — приказал король и снарядил в плавание своего лучшего охотника по имени Косо.

Разыскал Косо то дерево, подстерег голубую птицу, и, когда та улетела к морю, выкрал ожерелье. Сел на парусник и отчалил, счастливый своей легкой победой. Уже в море он достал из-за пазухи трофей, стал рассматривать диковинку. И правда: куда ни повернет — новые картинки открываются ему, как будто каждый квадратик побывал в разных местах света и впитал виденное им. Но в тот момент, когда вор-охотник прятал находку подальше за пазуху, налетела Гауя и, вцепившись когтями в одежду, подняла королевского посланца в воздух. — Что ты делаешь, — взмолился Косо, — я отдам тебе твою игрушку, только отпусти меня живым. — Слушай, — отвечала ему птица Гауя, — твой король — вор, а ты воровской холоп. Вы решили выкрасть то, что вам не принадлежит. В твоей стране меня бы сейчас убили из лука. Но здесь другая страна и другие порядки. Бросай ожерелье и тогда я опущу тебя на парусник.. Услышав такие речи, приободрился Косо и стал предлагать выкуп. Тогда, не дослушав его предложений, Гауя сказала: — То, что ты прячешь за пазухой, земля подарила людям. Это так. Но владеть тем даром велено не тому, у кого длинные, а тому, у кого работящие руки, кто сумеет добыть этот камень умом и трудом.

С этими словами голубая Гауя разжала когти и королевский посланник шлепнулся в воду. Ожерелье, хоть и не было тяжелым, а потянуло вора ко дну. Перепуганный Косо торопливо выбросил ожерелье и илистое дно тотчас окутало золотистый камень и засосало его. Выплыл разбойник, добрался до своего судна, влез на борт и, погрозив птице, направил парус на юг. Легкий бриз подхватил суденышко и помчал. Король Тоскании был разгневан и посадил Косо на кол. Прошли годы. Много лет. На берегах янтарного моря поселились люди. Они пахали землю и жгли уголь. Море дарило рыбакам рыбу, а рыбачкам осколки камня — самоцвета. Из поколения в поколение переходила легенда о Гауе и Косо. Никто не видел янтарного ожерелья, не всплывало оно на поверхность. Но старики говорят, будто каждый янтарик ожерелья пустил корни в илистом дне и в этом месте выросло дерево. На его ветках растут хрустальные свечи. Они выделяют капли, похожие на слезы. Это дерево плачет по Гауе, оставившей навсегда эти места. И каждая такая капля, попадая в руки рыбаку или рыбачке, превращается в янтарь и рассказывает о странных мирах, которые видел янтарь и запомнил, чтобы поведать о них людям.

Легенда о Фаэтоне
Только раз нарушен был заведенный в мире порядок и не выезжал Бог Солнца на небо, чтобы светить людям. Это случилось так. Был сын у Солнца — Гелиоса от Клименты — дочери морской богини Федиты. Имя ему было Фаэтон. Однажды, родственник Фаэтона сын громовержца Зевса Эпаф, насмехаясь над ним, сказал: — Не верю я, что ты — сын лучезарного Гелиоса. Мать твоя говорит неправду. Ты сын простого смертного. Разгневался Фаэтон, краска стыда залила его лицо; он побежал к матери, бросился к ней на грудь и со слезами жаловался на оскорбление. Но мать его, простерши руки к лучезарному Солнцу, воскликнула: — О, сын! Клянусь тебе Гелиосом, который нас видит и слышит, которого и ты сам сейчас видишь, что он — твой отец! Пусть лишит он меня своего света, если я говорю неправду. Пойди сам к нему, дворец его недалеко от нас. Он подтвердит мои слова.

Фаэтон тотчас отправился к своему отцу Гелиосу. Быстро достиг он дворца Гелиоса, сиявшего золотом, серебром и драгоценными камнями. Весь дворец как бы искрился всеми цветами радуги, так дивно украсил его сам Бог Гефест. Фаэтон вошел во дворец и увидел там Гелиоса, сидящего на троне в пурпурной одежде. Но Фаэтон не мог приблизится к лучезарному Богу, его глаза — глаза смертного, не выносили сияния, исходящего от венца Гелиоса. Бог Солнца увидел Фаэтона и спросил его: — Что привело тебя ко мне во дворец, сын мой? — О, свет всего мира, о, отец Гелиос! Только смею ли я называть тебя отцом? — воскликнул Фаэтон. — Дай мне доказательство того, что ты — мой отец. Уничтожь, молю тебя, мое сомнение. Гелиос снял лучезарный венец, подозвал к себе Фаэтона, обнял его и сказал: — Да, ты — мой сын, правду сказала тебе мать твоя Климена. А чтобы ты не сомневался более, проси у меня что хочешь, и, клянусь водами священной реки Стикса, я исполню твою просьбу. Едва сказал Гелиос, как Фаэтон стал просить позволить ему поехать вместо самого Гелиоса в его золотой колеснице.

В ужас пришел лучезарный Бог. — Безумный, что ты просишь! — воскликнул Гелиос. — О, если бы я мог нарушить мою клятву! Ты просишь невозможного, Фаэтон. Ведь это тебе не по силам. Ведь ты же смертный, а разве это дело смертного? Даже и бессмертные боги не в силах устоять на моей колеснице. Сам великий Зевс — громовержец не может править ею, а кто же могущественней его! Подумай только: вначале дорога так крута, что даже мои крылатые кони едва взбираются по ней. По середине она идет так высоко над Землей, что даже мной овладевает страх, когда я смотрю вниз на расстилающиеся подо мной моря и земли. В конце же дорога так стремительно опускается к священным берегам Океана, что без моего опытного управления колесница стремглав полетит вниз и разобьется. Ты думаешь, может быть, встретить в пути много прекрасного. Нет, среди опасностей, ужасов и диких зверей идет путь. Узок он; если же ты уклонишься в сторону, то ждут тебя там рога грозного тельца, там грозит тебе лук кентавра, яростный лев, чудовищные скорпионы и рак. Много ужасов на пути по небу. Поверь мне, не хочу я быть причиной твоей гибели. О, если бы ты мог взглядом своим проникнуть мне в сердце и увидеть, как я боюсь за тебя! Посмотри вокруг себя, взгляни на мир, как много в нем прекрасного! Проси все, что хочешь, я ни в чем не откажу тебе, только не проси ты этого. Ведь ты же просишь не награду, а страшное наказание.

Но Фаэтон ничего не хотел слушать; обвив руками шею Гелиоса, он просил исполнить его просьбу. — Хорошо, я исполню твою просьбу. Не беспокойся, я ведь клялся водами Стикса. Ты получишь, что просишь, но я думал, что ты разумнее, — печально ответил Гелиос. Он повел Фаэтона туда, где стояла его колесница. Залюбовался ею Фаэтон: она была вся золотая и сверкала разноцветными каменьями. Привели крылатых коней Гелиоса, накормленных амврозией и нектаром. Запрягли коней в колесницу. Розоперстая Эос открыла врата. Гелиос натер лицо Фаэтону священной мазью, чтобы не опалило его пламя солнечных лучей, и возложил ему на голову сверкающий венец. Со вздохом, полным печали, дает Гелиос последние наставления Фаэтону: — Сын мой, помни мои последние наставления, исполни их, если сможешь. Не гони лошадей, держи как можно тверже вожжи. Сами побегут мои кони. Трудно удержать их. Дорогу же ты ясно увидишь по колеям, они идут через все небо. Не подымайся слишком высоко, чтобы не сжечь небо, но и низко не опускайся, не то ты спалишь землю. Не уклоняйся, помни, ни вправо, ни влево. Путь твой как раз посередине между змеей и жертвенником. Все остальное я поручаю судьбе, на неё одну я надеюсь. Но пора, уже богиня Ночи — Нюкта покинула небо; уже взошла розоперстая Эос. Бери крепче вожжи. Но, может быть, ты изменишь ещё свое решение — ведь оно грозит тебе гибелью. О, дай мне самому светить Земле! Не губи себя! Но Фаэтон быстро вскочил на колесницу и схватил вожжи.

Он радуется, ликует, благодарит отца своего Гелиоса и торопится в путь. Кони бьют копытами, пламя пышет у них из ноздрей, легко подхватывают они колесницу и сквозь туман быстро несутся вперед по крутой дороге на небо. Непривычно легка для коней колесница. Вот кони мчатся уже по небу, они оставляют обычный путь Гелиоса и несутся без дороги, А Фаэтон не знает, где же дорога, не в силах он править конями. Взглянул он с вершины неба на землю и побледнел от страха, так далеко под ним была она. Он уже жалеет, что упросил отца дать ему править его колесницей. Что ему делать? Уже много проехал он, но впереди ещё длинный путь. Не может справиться с конями фаэтон, он не знает их имен, а сдерживать их вожжами нет у него силы. Кругом себя он видит страшных небесных зверей и путается ещё больше. Есть место на небе, где раскинулся чудовищный, грозный скорпион, туда несут Фаэтона кони. Увидал несчастный юноша покрытого темным ядом скорпиона, грозящего ему смертоносным жалом, и, обезумев от страха, выпустил вожжи. Еще быстрее понеслись тогда кони, почуяв свободу. То взвиваются они к самым звездам, то, опустившись, несутся почти над самой землей. Сестра Гелиоса, богиня Луны Селена, с изумлением глядит, как мчатся кони её брата без дороги, никем не управляемые, по небу. Пламя от близко опустившейся колесницы охватывает землю. Гибнут большие, богатые города, гибнут целые племена. Горят горы, покрытые лесом: двуглавый Парнас, тенистый Киферон, Зеленый Геликон, горы Кавказа, Тмол, Ида, Пелион, Осса. Дым заволакивает все кругом; не видит Фаэтон в густом дыму, где он едет. Вода в реках и ручьях закипает. Нимфы плачут и прячутся в ужасе в глубоких гротах. Кипят Евфрат, Оронт, Алфей, Эврот и другие реки. От жара трескается земля, и луч Солнца проникает в темное царство Аида. Моря начинают пересыхать, и страждут от зноя морские божества. Тогда поднялась великая богиня Гея — Земля и громко воскликнула: — О, величайший из богов. Зевс-громовержец! Неужели должна я погибнуть, неужели погибнуть должно царство твоего брата Посейдона, неужели должно погибнуть все живое? Смотри! Атлас едва уже выдерживает тяжесть неба. Ведь небо и дворец богов могут рухнуть. Неужели все вернется в первобытный Хаос? О, спаси от огня то, что ещё осталось!

Зевс услышал мольбу богини Геи, грозно взмахнул он десницей, бросил свою сверкающую молнию и её огнем потушил огонь. Зевс молнией разбил колесницу. Кони Гелиоса разбежались в разные стороны. По всему небу разбросаны осколки колесницы и упряжь коней Гелиоса. А Фаэтон с горящими на голове кудрями пронесся по воздуху, подобно падающей звезде, и упал в волны реки Эридан, вдали от своей родины. Там гесперийские нимфы подняли его тело и придали земле. В глубокой скорби отец Фаэтона Гелиос закрыл свой лик и целый день не появлялся на голубом небе. Только огонь пожара освещал землю. Долго несчастная мать Фаэтона Климена искала тело своего погибшего сына. Наконец, она нашла на берегах Эридана не тело сына, а его гробницу. Горько плакала неутешная мать над гробницей сына, с ней оплакивали погибшего брата и дочери Климены гелиады. Скорбь их была безгранична. Плачущих гелиад великие боги превратили в тополя. Стоят тополя — гелиады, склонились над Эриданом, и падают их слезы — смола в студеную воду. Смола застывает и превращается в прозрачный янтарь… Скорбел о гибели Фаэтона и его друг Кикн. Его печальные крики далеко разносились по берегам Эридана. Видя неутешное горе Кикна, боги превратили его в белоснежного лебедя. С тех пор лебедь Кикн живет в воде, в реках и широких светлых озерах. Он боится огня, погубившего его друга Фаэтона.

Легенда о Юрате
Давно это было, ещё тогда, когда самым главным среди богов был бог Перкунас (Перун), а богиня Юрате жила на дне Балтийского моря в янтарном замке. В небольшой деревне на берегу моря жил красивый и сильный рыбак Каститис. Когда выходил он в море ловить рыбу, красиво очень пел тогда свои песни. И слушала эти песни Юрате. Забрасывал свои сети Каститис прямо над крышей замка Юрате, предупреждала его богиня, но внял он её предостережениям. За смелость, красоту и песни полюбила она простого смертного рыбака и забрала его в свой подводный янтарный замок. Но недолгим было их счастье — узнал Перкунас, что бессмертная Юрате нарушила закон моря, полюбив земного человека. Ударил он своими молниями в замок, разрушил его, а Юрате приказал навечно приковать к его развалинам. Волнам же повелел насмерть укачать Каститиса. С тех пор вечно рыдает по Каститису Юрате и её слезы в виде мелких кусочков янтаря, чистых и светлых, как любовь богини к рыбаку, море, тяжело вздыхая, выбрасывает на берег. А крупные куски янтаря — это обломки разрушенного Перкунасом янтарного замка Юрате.